Тринадцатая книга - Страница 76

– Раньше я считал ламуров хорошими воинами, но они, оказывается, дети в сравнении с людьми Лиса. Иди, прикажи капитанам, чтобы готовились к еще одной атаке.

Лярва поднялся с колен и собрался нырнуть под полог шатра, но, поборов сомнения, задержался.

– А, может быть, дождемся ночи и вместе с ушастыми проведем последнюю атаку? – посмел предложить он Свирону.

– Никак ламуров стал жалеть? А может, у тебя имеется что-то личное?

– Нет, нет! – вновь закрутился Лярва. – Просто ночная атака и снизу, и сверху будет более эффективной. И потери будут меньшими…

– Иди и выполняй мой приказ, – ледяным голосом сказал Свирон. – И запомни – ламуры – мои слуги! И ты мой слуга! А слуги не должны обсуждать приказы хозяина, – Свирон замолчал и махнул рукой. – Пошел вон!

Ххх

Вечерело, когда была отбита еще одна атака. Не раз схватывались в рукопашную воины Лиса с ламурами и вновь сбрасывали врагов вниз. В последний раз положение было особенно опасным. И, наверное, захлебнулись бы защитники Холма в волнах ламуровского воинства, но помогли камни. Лис приказал своим людям во время последней атаки врага поднатужиться и столкнуть огромные валуны вниз. Нелегко это было сделать, но все же камни тронулись с места. Для ламуров это было ужасом: камни накатывались на них, подминали, ломали, прокладывая в тесных рядах широкие дорожки. А тут еще Валентин Валентинович вспомнил про подарок Змея, который хранил до поры до времени в своей сумке. Он достал глиняный горшочек, вышел вперед и что есть силы бросил его в сторону нападавших. Раздался ужасный взрыв. Ламуры, находившиеся в эпицентре взрыва, разлетелись в разные стороны. Среди них началась паника, и ламуры не выдержали, побежали, осыпаемые стрелами защитников Холма.

Нападавшие откатились на порядочное расстояние от подножья Холма и на этот раз успокоились, затаились. Тогда и на вершине стали залечивать раны, считать убитых. Их было много. За день полегла половина всех воинов. Не стало черного Зура, Кола, Дума. Были изранены Толом, Линь, Срез (он не досчитался четырех своих сыновей), Алекса, Сергей, Валентин Валентинович (в то время, когда он стрелял из лука в ламуров, шальная стрела попала ему в плечо). И даже Василий (ведь не зря говорят в народе, что Бог шельму метит) – стрела из арбалета, пробив шатер, попала ему в левую руку. Беспокоясь, как бы ненароком его не убило очередной стрелой, Василия решили перевести в каменную избу.

А вожди, между тем, собрались на совет. Их стало намного меньше, и это было сразу заметно. Пришедшие были хмуры, понимая, что положение у них незавидное. Это хорошо знал и сам Лис. Если говорить честно, он не ожидал, что Свирон за такое короткое время соберет многочисленное войско. Но теперь сражаться нужно было до последнего, ведь помощи ждать неоткуда. Правда, должна была прилететь дружина сиронов, да и король Тин обещал подослать помощь. С просьбой об этом Лис послал своих людей на отплывающих кораблях. Он не решился оставлять суда у берега, понимая, что они станут легкой добычей ламуров Сридрика, корабли которого в большом количестве патрулировали побережье. Обо всем этом Лис на совете рассказал своим союзникам. Его выступление было встречено молчанием, которое прервал Малевич:

– Я считаю, Лис, думать здесь особо нечего. Нужно бить этих гадов! Ты говоришь, мало нас? Зато стрел и патронов хватает. А тут, глядишь, и помощь подоспеет. И это, пожалуй, наш главный план на завтра и послезавтра, если даст Бог.

Все были согласны с Малевичем. Еще немного пообщавшись, вожди также хмуро разошлись.

Ночью защитники Холма выставили усиленную охрану. Вместе с воинами в дозор вышел и Малевич. Правда, сначала он проведал своих друзей, осведомился об их здоровье, поддержал, и сейчас прохаживался по лагерю, присматривая за часовыми.

Время от времени он посматривал на небо, усыпанное мириадами звезд. Это небо для Малевича было чужим, и хоть за время путешествия он успел немного привыкнуть к нему и даже стал узнавать некоторые из созвездий, но у него в душе созерцание звезд не рождало никаких чувств. Да, следователь не был сентиментальным человеком, и вид незнакомого неба у него не вызывал грусти о доме. Наоборот, незнакомое заставляло его насторожиться, наблюдать за всем, широко открыв глаза. Возможно, это и позволило ему первым почувствовать что-то неладное именно там, вверху. Он обратил внимание, что со стороны Севера небо потемнело. Сначала Малевич решил, что это тучи заслонили небесные светила, и даже стал размышлять, хорошо это или плохо для защитников, если пойдет дождь. Но вдруг до его ушей стал долетать какой-то шум. «Видимо, ветер» – подумал следователь. Но через мгновение, прислушавшись, он понял, что ошибся. Это был свист крыльев. Запахло чем-то затхлым, сырым, противным.

– Тревога! – закричал Малевич и для большего эффекта несколько раз выстрелил из пистолета в воздух.

В лагере начался переполох. Сонные воины вскакивали и бежали к укреплениям из деревянных щитов. Однако придя в себя после сна и оглядевшись, они не заметили врагов и недоуменно спрашивали друг у друга – в чем же дело?

– Небо! Смотрите в небо! – кричал Малевич подбежавшему к нему Лису. Тот, глянув в сторону, куда указывал следователь, также закричал, отдавая приказ:

– С севера летят уманы! Натягивай луки! Пли!

Не успел Лис до конца отдать приказ, как на защитников Холма напали первые твари. Уманы ужасные на вид существа: с человеческим лицом и телом летучей мыши. Говорят, когда-то они были обычными людьми. Но затем Свирон заколдовал их, превратив в существ, безгранично ему преданных. Уманы, как могли, старались оправдать доверие своего властелина. Они налетали и хватали своими могучими когтями воинов Лиса и, подняв на высоту, бросали вниз. Так обычно охотятся орлы на черепах: подымают на высоту, а потом, чтобы расколоть панцирь, сбрасывают на камни. А здесь и колоть-то ничего не надо было.